Люди, чья жизнь близка к совершенству, часто грустны, меланхоличны, печалятся о немногих оставшихся шероховатостях да зазорах. А люди, чья жизнь - сплошной ужас, часто радостны, им и нельзя иначе на краю пропасти. И когда кто-то учит кого-то радости, проверьте закономерность - чаще всего это человек из вторых проделывает номер с человеком из первых

- ...И ещё нашли два бюста из нашего музея, Сократ и Аристотель, в хорошем состоянии, хоть на один и георгиевская ленточка повязана.
- Куда же её ему? На лоб?
- Зачем? На шею. На выю. Аристотелю повязали. Сократу, видимо, побоялись.

Все мы, все люди, защищаемся без меры и милосердия, защищаемся, увеча и убивая себе подобных, превышая меру самообороны. Лишь некоторые способны в гуще боя отбросить оружие, расстегнуть панцирь.

Ожидание любви и мечта о ней стократ прекраснее любви. В любой любви лучшее из мгновений - первое. Дальше - лишь по нисходящей.

После людей самое ужасное послевкусие. Лучше съесть какую-нибудь тухлятину, чем плохо пообщаться.

Один из верных признаков любви - это когда говоришь "не понимаю", но шагаешь на ту сторону, где тот человек. И не мучаешься этим шагом, не жертву приносишь, не будущую стоимость своего перехода через Альпы мысленно с человека взыскиваешь, а просто - за ним. А обоснования? Да детское: потому что потому ( Read more... )

Обстоятельства гибели Пушкина и Лермонтова. Глазами врача.

Фраза для запоминания расположения планет в Солнечной системе:
"Можно вылететь за Марс, ювелирно свернув у нашей планеты".

Он ходил вокруг, оглаживал кожу папки, теребил завязки, пропускал листы сквозь пальцы, словно кудри любимой ( Read more... )

Наравне с ГиП я очень люблю "Эмму", идея "любви, лежащей на поверхности", которую Остин варьирует здесь и в "Мэнсфилд-парке", мне близка как никому (не удивлюсь, если и сама пишу об этом). Третий роман, который я смогла перечитывать, - да, именно "Мэнсфилд-парк". С остальными тремя у меня пока отношения не сложились, но у меня ещё немного времени ( Read more... )